Медики бьют тревогу: импортозамещение в здравоохранении отражается на качестве лечения
Еще одной болезненной темой в здравоохранении стало предложение Минпромторга отказаться от закупки огромного списка импортного медицинского оборудования и заменить его в госучреждениях отечественными аналогами. Но проблема в том, уверяют медики, что в списке - самое необходимое, включая инкубаторы для новорождённых, протезы клапанов сердца, аппараты для искусственной вентиляции легких.
То есть, это жизненно важное оборудование. И не секрет, что западные образцы именно в этих областях часто превосходят российские. Почему же те, кто составлял список, так категорично настаивают на своем, несмотря на заявление премьера Медведева о том, что это решение может повлечь более чем серьезные последствия?
"Из отечественного мы видим здесь тапочки пациента и постельное белье. Больше ничего заменить на отечественное нельзя", - категорично заявляет заместитель директора Федерального центра детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Димы Рогачева Алексей Масчан.
Точная дозировка, никаких "плюс-минус" - от этого зависит жизнь восьмилетней Леры. Как и любого другого пациента, проходящего курс химиотерапии. По трубкам сложного инфузионного аппарата течет тоже не российское лекарство. В Центре детской гематологии говорят, что отечественные аналоги, конечно, существуют, вот только лечебный эффект уж слишком сомнительный.
"Мы взяли на апробацию этот препарат. Оказалось, что в нем дикое количество примесей, и он на 25% менее активен. В нем действующие вещества на 25% ниже, чем в оригинальном препарате", - поясняет Алексей Масчан.
Но если раньше можно было попробовать и отказаться, то теперь при госзакупках препаратов и медицинского оборудования действует правило, которое врачи называют "третий лишний". Если два отечественных производителя участвуют в тендере, то иностранных до него не допускают. Промежуточный результат уже оценили во многих клиниках.
"Мы столкнулись с ограничениями в лекарственных препаратах. Их по количеству на сегодняшний день недостаточно. В ряде случаев мы вообще столкнулись с тем, что препаратов нет", - говорит профессор, главный научный специалист Российского Научного Центра Рентгенорадиологии Ольга Желудкова.
За тридцать лет работы профессор Ольга Желудкова сотни раз объявляла родителям своих маленьких пациентов страшный диагноз - рак. Но она и представить себе не могла, что когда-нибудь придется сказать, что нужных для лечения препаратов в больнице нет. У Арена - опухоль мозга, и для химиотерапии нужен темодал, который государство не закупило. Таких случаев, говорит профессор, становится все больше, и если чиновники не прислушаются к медикам, итог может оказать плачевным.
"Кто имеет возможность, будут в большей степени рваться на лечение в другие государства, другие страны, так как такая ситуация в нашей стране. А кто не сможет, те будут обречены", - говорит Ольга Желудкова.
Лекарство для Арена, скорее всего, купит благотворительный фонд - на частные организации запрет не распространяется. Но вопрос, сколько еще детей и взрослых могут оказаться перед страшной чертой, остается открытым. Как и обсуждение так называемого расширенного списка медицинских изделий, закупку которых за границей Министерство промышленности предлагает ограничить. В этом списке наряду с презервативами и контейнерами для сбора анализов есть, например, перевязочные материалы. Казалось бы, уж бинты-то мы точно можем делать, но в жизни все, как обычно, сложнее.
Перевязки для Насти с самого рождения стали ежедневной процедурой. Больных буллёзным эпидермолизом еще называют "бабочками" - даже неосторожное прикосновение может причинить боль. Российский бинт Настина мама никогда не использует, просто показывает для сравнения.
"С этим бинтом, во-первых, нитки, и они будут оставаться, естественно, там, где есть экссудат, где есть инфицированные раны. Они будут, просто я видела это неоднократно, и когда-то для себя решила, что в ранах моей дочери этих ниток оставаться не будет, потому что врастают они достаточно быстро в кожу. Российских аналогов импортных бинтов, к сожалению, нет", - рассказывает она.
То же самое - с пластырем и антисептиками. Их, конечно, производят в России, но "детям-бабочкам" они не подходят. Благотворительные фонды просто не в состоянии обеспечить всех, и если список Минпромторга в итоге примут, будет еще хуже.
Есть множество региональных программ, когда регион помогает каждому своему ребенку, пусть не стопроцентно, но они все же закупают то, что ему действительно необходимо. Если закон будет введен, то тогда государство хотя бы даже в том формате, который сейчас происходит, они в принципе это не смогут сделать", - говорит руководитель фонда "Б.Э.Л.А. Дети-бабочки" Алена Куратова.
Производители все тех же перевязочных материалов, наоборот, считают инициативу Министерства промышленности хорошим шансом для развития. Хоть пока и не выпускают, например, самофиксирующийся бинт.
"Освободится эта ниша, где мы можем не только традиционные перевязочные средства предлагать, а уже инновационные, которые уже придуманы - бери и копируй", - поясняет директор предприятия-производителя перевязочных материалов Михаил Беляев.
Звучит просто, но как раз с копированием и возникают проблемы. Как, например, скопировать аппарат искусственной вентиляции легких, да еще подходящий для домашнего использования? ИВЛ - тоже в запретном списке. Для шестилетней Алины и ее мамы эти три буквы - не пустой звук. Каждый вдох девочки с диагнозом "спинальная мышечная атрофия" зависит от аппарата, разумеется, не отечественного производства. Менять его на российский и проводить эксперимент на собственном ребенке Ольга совсем не хочет.
"Самый, по-моему, компактный и легкий российский аппарат весит 13 килограмм. Для сравнения, этот аппарат, который у меня, весит около шести килограммов. То есть, разница, когда у тебя еще комплект оборудования, с которым ты должен куда-то переместиться", - объясняет Ольга Германенко, мама Алины, руководитель ассоциации пациентов со спинальной мышечной атрофией "Семьи СМА".
Домашний аппарат ИВЛ стоит дорого. И Минздрав предложил вариант - приборы будут закупать больницы и передавать пациентам. Вот только инициатива Минпромторга ставит на этой схеме крест и лишает многих единственного шанса.
"Ребенок, даже нуждающийся в длительной ИВЛ, может не быть узником реанимации, не жить там навсегда, до конца своих дней, а может поехать домой и провести сколько ему осталось, долго, месяц, два, год, 10 лет, сколько позволит его состояние - провести это время дома, в кругу семьи", - говорит Ольга Германенко.
Кроме аппаратов ИВЛ, в списке Минпромторга еще и томографы, они наверняка существуют, раз их туда внесли, но врачам почему-то не попадались.
"Я не видела. Поверьте, я работаю столько лет, и я не видела", - говорит профессор Ольга Желудкова.
Опасения врачей и пациентов в Минпромторге, похоже, не разделяют. На вопрос Первого канала о сомнениях медиков в качестве российского оборудования там смогли ответить лишь по электронной почте. "Продукция отечественных производителей давно признана медицинским сообществом, как ведущими московскими специалистами, так и региональными, у них есть множество отзывов о высокой клинической эффективности, надежности и удобстве в эксплуатации", - ответили в ведомстве.
Вот лишь один из отзывов об российском аппарате искусственной вентиляции легких под названием РО-6. "Это буквально можно сравнить с солдатским сапогом, который раздувает шишки в самоваре. Он ненамного отличается. Не намного сложнее. Единственное, что он чаще ломается, чем сапог", - с горечью говорит Алексей Масчан, заместитель директора Центра детской гематологии имени Димы Рогачева.
В России, впрочем, конечно, есть предприятия, которые производят действительно качественные препараты и оборудование. Но именно они, по словам врачей, и окажутся в проигрыше - ведь продукция дорогая, а на тендерах побеждают те, кто просит меньше. Не говоря уже о том, что процесс регистрации любого медицинского изделия может навсегда отбить желание этим заниматься.
На заводе в Подмосковье производят медицинский ксенон. Препарат, который многие анестезиологи считают незаменимым в сложных случаях, ведь побочных эффектов при таком наркозе просто нет. Ксеноновые ингаляции помогают при неврологических заболеваниях, и не только.
"После инсультов происходит реабилитация пациентов. Ксенон на этой фазе в своем применении снимает и улучшает прогноз по двигательной активности. По интеллектуальной функции восстановление происходит гораздо быстрее", - рассказывает заведующий терапевтическим отделением клинической больницы №1 Управления делами Президента РФ Сергей Стеблецов.
Препаратом довольны и врачи, и пациенты. Вот только процесс регистрации в Минздраве занял несколько лет.
"По сути, мешало только одно - это полное отсутствие прямого контакта между нами разработчиками, между экспертами Минздрава и между теми докторами-исследователями, которые эти исследования проводили", - объясняет Александр Потапов, заместитель генерального директора компании-производителя медицинского ксенона.
Никакой особой поддержки государства производители не просят, тем более денег. Они просто хотят, чтобы чиновники с ними говорили, а не прикрывались инструкциями и регламентами. Врачи, вроде, тоже требуют совсем немного - прислушиваться к их мнению и не составлять запретные списки, угрожающие жизни огромной страны. В Минздраве на этой неделе поспешили успокоить и медиков, и пациентов.
"Каждый пункт будет изучаться самым внимательным образом с участием экспертов организации, организаторов здравоохранения. Безусловно, и пациентское сообщество будет привлечено. И конечно, окончательный перечень будет таковым, чтобы не снизить качество и доступность медицинской помощи для граждан", - заверил журналистов Олег Салагай, пресс-секретарь министра здравоохранения Российской Федерации.
Премьер-министр Дмитрий Медведев по поводу предложенного Минпромторгом документа высказался куда конкретнее, предложив правительству не торопиться.
"Мне докладывали этот документ, изменения в постановление правительства об ограничение ввоза отдельных видов медицинской техники. И я его пока завернул, ровно потому, что у нас должна быть стопроцентная уверенность, что если мы закрываем позицию например, ИВЛ, то тогда наши точно не хуже, и самое главное, что их можно будет купить и поставить. Ну и то же самое по другим позициям. То есть, лучше идти чуть медленнее, заниматься здесь импортозамещением, но быть уверенными, что все наши больницы, все наши поликлиники оснащены нормальным работоспособным оборудованием", - сказал премьер-министр.
Печально знаменитый список в конце недели отправили на доработку. Медики уже назвали это хоть и промежуточной, но все же победой здравого смысла и шансом для тысяч пациентов не оказаться участниками эксперимента, которой вполне может стоить им жизни.